Вот так тоже бывает - напишешь книгу, а потом оказывается, что она - к юбилею Карлоса Кастанеды (25-го декабря - 100 лет)...
Воспитание может быть природой: предостерегающие истории и предлагаемые решения
Перевод: ИИ + Елена Нечаева
Интерпретации: Елена Нечаева
neacoach.ru
Анонс статьи (от переводчика)
Статья «Воспитание может быть природой: предостерегающие истории и предлагаемые решения» ставит под сомнение широко распространённое в психологических и педагогических исследованиях предположение о прямом и однозначном влиянии семейной среды на развитие ребёнка.
Авторы — Сара Харт, Кэлли Литтл и Эльсье ван Берген — напоминают, что родители передают детям не только книги, привычки и установки, но и гены, формирующие когнитивные способности, темперамент и склонности.
Именно это обстоятельство — так называемая генетическая конфаундинговая связь — делает многие выводы о «причинном» воздействии среды методологически уязвимыми.
Для психоаналитиков эта работа особенно важна: она призывает к осторожности в интерпретации родительского «влияния» и предостерегает от необоснованного обвинения родителей в трудностях ребёнка — будь то тревожность, дислексия или низкая успеваемость.
Статья предлагает как строгие методологические подходы (близнецовые, усыновительные и «дети близнецов» дизайны), так и практичные альтернативы — например, метод семейного контроля, когда в модель включаются показатели того же признака у родителей.
Это позволяет частично «отфильтровать» генетическую составляющую и взглянуть на роль среды более объективно.
Перевод адаптирован для аудитории, ориентированной на глубинную психологию, с акцентом на этические и клинические последствия упрощённых причинно-следственных интерпретаций. Написать в WhatsApp
Библиографическая справка
Харт С. А., Литтл К., ван Берген Э. «Воспитание может быть природой: предостерегающие истории и предлагаемые решения». npj Science of Learning, 2021, том 6, № 2.
Hart S. A., Little C., van Bergen E. “Nurture might be nature: cautionary tales and proposed solutions.” npj Science of Learning, 2021, Vol. 6, No.2.
2. Адаптированный перевод для русскоязычных психоаналитиков
//НАЧАЛО СТАТЬИ//
Введение: между средой и наследственностью
Многие родители переживают из-за того, «правильно ли» они выстраивают среду для своих детей.
Научная литература часто подтверждает эти страхи: бесчисленные исследования в психологии, педагогике и социологии утверждают, что условия, создаваемые родителями в семье, причинно влияют на развитие ребёнка.
Например, недавнее исследование показало сильную связь между наличием домашней библиотеки в подростковом возрасте и уровнем грамотности, арифметических навыков и цифровой компетентности во взрослом возрасте.
Авторы пришли к выводу: «Вырастание в доме, полном книг, напрямую улучшает когнитивные навыки».
Однако поведенческая генетика напоминает: родители передают детям не только среду, но и гены.
И это означает, что наблюдаемая связь между семейной средой и детским развитием может быть не причинной, а следствием так называемой генетической конфаундинговой связи (genetic confounding).
Проще говоря, то, что мы принимаем за влияние «воспитания», может быть на самом деле проявлением генетического сходства между родителями и детьми.
Ген–средовая корреляция: три формы
В работах поведенческой генетики описаны три типа ген–средовой корреляции:
1. Пассивная — ребёнок наследует от родителей и гены, и среду.
Например, родители с высокой грамотностью чаще читают, окружены книгами и передают ребёнку как гены, способствующие чтению, так и дом, полный книг.
2. Эвокативная — генетически обусловленные черты ребёнка (например, темперамент) вызывают определённые реакции окружающих.
Так, спокойный и отзывчивый ребёнок чаще получает поддержку и тёплое отношение.
3. Активная — человек сам выбирает среду, соответствующую его склонностям (например, подросток с генетической предрасположенностью к риску выбирает компании, где распространено употребление психоактивных веществ).
В детстве особенно значима пассивная ген–средовая корреляция, поскольку ребёнок почти целиком зависит от родительской среды.
Примеры ложных причинных выводов
- Исследование, связавшее математическую тревожность у родителей с аналогичной тревожностью у детей, приписало это исключительно «плохому» поведению родителей при выполнении домашних заданий.
Но ведь гены, влияющие на математические способности и тревожность, тоже передаются по наследству.
- Аналогично, исследования курения в семье часто делают вывод: подростки курят, потому что «научились» у родителей.
Однако известно, что генетически обусловленная склонность к риску и импульсивность тоже передаётся по наследству.
Подобные выводы не только искажают научную картину, но и винят родителей — иногда без оснований.
Как отделить среду от генов?
Авторы предлагают несколько методологических стратегий:
1. Генетически чувствительные дизайны:
- близнецовые исследования (сравнение однояйцевых и разнояйцевых близнецов);
- исследования усыновлённых детей;
- дизайн «дети близнецов» (children-of-twins), где сравнивают сходство между ребёнком и биологическим родителем с его сходством с тётом/дядей — идентичным биологическому родителю по генам, но не по воспитанию).
2. Полигенные баллы (PGS) — суммарные показатели, отражающие генетическую предрасположенность к тому или иному признаку (например, к уровню образования).
Хотя пока они объясняют лишь часть наследуемости, их использование в сочетании с семейными данными (включая не переданные ребёнку гены родителей) позволяет выявить эффект «генетического нёртюрирования» (genetic nurturing): как гены родителей влияют на ребёнка через среду, а не напрямую.
3. Метод семейного контроля (Familial Control Method) — самый доступный метод для исследователей без генетических данных.
Заключается в том, чтобы измерить тот же признак у родителей и ребёнка (например, грамотность или математические способности) и включить родительский показатель в модель как ковариату.
Это позволяет частично «отфильтровать» генетическую составляющую.
Например, в одном исследовании выяснилось, что связь между «домашней грамотной средой» и детским чтением почти полностью исчезает после учёта уровня грамотности родителей — за исключением одного фактора: количество книг в доме всё же оказывало независимое влияние.
Это может отражать не только доступ к книгам, но и культурную ценность, которую семья придаёт чтению.
Заключение: осторожность в интерпретациях
Если невозможно использовать генетически чувствительные методы, авторы настоятельно рекомендуют:
- чётко указывать в ограничениях, что связь между средой и развитием может быть частично или полностью обусловлена генетической конфаундинговой связью;
- избегать причинных формулировок, особенно тех, что ведут к обвинению родителей;
- помнить, что даже если среда не оказывает наблюдаемого причинного эффекта в естественных условиях, это не отменяет эффективности вмешательств.
Экспериментальные программы (например, обучение родителей поддерживающему поведению) могут успешно изменить развитие ребёнка — даже если в «обычной жизни» эффект среды маскируется генетикой.
«Просто окружить ребёнка книгами — недостаточно. Чтение требует прямого обучения и практики. Ребёнок с семейной историей дислексии имеет почти 50 % риск её развития — даже при наличии книг и заботливых родителей. Обвинять таких родителей в том, что «они недостаточно читали», — несправедливо и научно некорректно».
//КОНЕЦ СТАТЬИ//
Что интересно для психоаналитиков и что может вызвать дискуссии (от переводчика)
Статья «Воспитание может быть природой: предостерегающие истории и предлагаемые решения» (оригинал: Hart, Little & van Bergen, 2021) может оказаться особенно актуальной и провокационной для русскоязычных психоаналитиков по нескольким причинам — как методологическим, так и концептуальным.
Ниже приведены ключевые точки соприкосновения и возможные поводы для дискуссий.
1. Критика каузальных интерпретаций «влияния среды» — этическое значение для клинической практики
Психоаналитики часто сталкиваются с семейными историями, в которых родительское поведение интерпретируется как причина детских симптомов: тревожности, нарушений внимания, проблем с обучением и т.п.
Статья напоминает, что такие интерпретации могут быть методологически необоснованными, если не учитывается генетическая конфаундинговая связь: родители передают детям не только привычки, но и уязвимости.
Этический вызов: обвинение родителей (явное или скрытое) в «плохом» воспитании может быть не просто неточным, но и травмирующим — особенно в контексте уже существующего чувства вины.
Для психоаналитиков, работающих с родителями, это требует более рефлексивного подхода: вместо поиска «виновника» — исследование сложного взаимодействия наследуемой предрасположенности и семейной среды.
2. Пассивная ген–средовая корреляция — близка к понятию «судьбы рода» или «наследуемой травмы»
Хотя психоанализ редко оперирует генетическими терминами, идея передачи внутренних состояний через поколения ему хорошо знакома — будь то в рамках объектных отношений (Мелани Кляйн, Винникотт), нарративов семейной истории (Даниэль Стерн) или психогенеалогии (Анн Ансерме).
Пассивная ген–средовая корреляция — это биологически нейтральный аналог таких понятий: ребёнок получает и гены (например, к тревожности), и среду (например, гиперопеку), формируемые одними и теми же родительскими характеристиками.
Это перекликается с психоаналитическим интересом к «невысказанным сценариям» и «непрожитым переживаниям», которые как бы «встроены» в ткань жизни семьи.
Точка дискуссии: можно ли рассматривать генетическую предрасположенность как биологическое выражение «бессознательного фантазма»?
Или это — два разных уровня описания, которые не следует смешивать?
3. Метод «семейного контроля» (Familial Control Method) — применимость в психоаналитических исследованиях
Авторы предлагают относительно простой путь контроля генетического влияния: включать в анализ тот же показатель у родителей и ребёнка (например, уровень тревожности, склонность к депрессии).
Для психоаналитических пилотных исследований или клинических наблюдений это может стать практичным инструментом — без необходимости собирать ДНК.
Потенциальное применение: при изучении, например, связи между «родительской эмпатией» и «безопасной привязанностью» можно измерить эмпатию у обоих родителей и использовать её как ковариату — чтобы отделить генетически обусловленную схожесть от «чисто» средового эффекта.
4. Возможное напряжение между «научным» и «гуманистическим» подходами
Некоторые психоаналитики могут воспринять упор на генетику как редукционистский сдвиг, угрожающий фундаментальным идеям о субъективности, свободе и символическом измерении бессознательного.
Дискуссионный вопрос: если «среда» — частично иллюзия генетической передачи, где место для интервенции психоаналитика?
Не превращается ли терапия в коррекцию «биологической судьбы»?
Однако статья не отрицает роль среды.
Она лишь подчёркивает:
- в естественных условиях связь «среда → результат» может быть искажена генетикой;
- вмешательства (например, психоаналитическая работа с родителями) всё ещё могут быть эффективны, даже если наблюдаемая «естественная» связь не каузальна.
Это открывает пространство для интегративного понимания: гены формируют предрасположенность, но среда (включая терапевтическую) может перезаписывать сценарии.
5. Клинические последствия: работа с родителями детей с дислексией, СДВГ, тревогой
Авторы приводят важный пример: родители ребёнка с дислексией могут создать идеальную «литературную среду», но это не гарантирует преодоления трудностей.
Психоаналитический вывод: важно не винить таких родителей в «недостатке усилий», а признать биологическую реальность уязвимости — и помочь семье принять ограничения, чтобы снизить стыд и вину, и сосредоточиться на ресурсах.
В заключение
Статья полезна психоаналитикам не столько как призыв принять генетику, сколько как призыв к эпистемологической скромности:
- не делать поспешных каузальных выводов;
- избегать морализма по отношению к родителям;
- видеть в ребёнке пересечение биологии, истории и символики — а не только «продукт воспитания».
Именно это может стать основой для плодотворной междисциплинарной дискуссии — между генетикой, когнитивной наукой и глубинной психологией.
Приглашаю на индивидуальные консультации и интервизии!
Об авторе
Елена Нечаева родилась, живет и работает в Екатеринбурге. Автор книг по психологии и психоанализу, автор картин в жанре уральского андерграунда и музыкальных клипов. Ведет психолого-психоаналитическую практику с 2007-го года — в Екатеринбурге и онлайн.
