Завершение анализа и что будет дальше?
Вопросы нетривиальные.
Начнём с конца…
Как узнать, что аналитический контракт действительно закончился?
И что происходит с уже экс-анализантом, который перестанет «ходить» к психоаналитику, к которому он «ходил» добрых несколько лет, да по два раза в неделю.
По этой же теме кое-что есть здесь читать и здесь слушать/ смотреть
I. ПРОДОЛЖИТЬ НЕЛЬЗЯ ЗАКОНЧИТЬ
Очевидно, что должны быть обнаружены некие признаки, прозрачно намекающие, что психоанализ, который бесконечен по понятию, заканчивается.
Первым, даже "нулевым" признаком является максимально обоюдное согласие аналитика и анализанта.
Приближение финала на самом деле чувствуют оба, — при позитивном развитии всех процессов.
Если анализ стал действительно полезным и результативным, то «подозрения» о скором его завершении посещают аналитика и анализанта практически одновременно.
Синхронизацию и со-зависимость никто не отменял.
Стойте, если заметная синхронизация сохранилась, и признаки со-зависимости на лицо, то… анализ продолжается.
Никто ни от кого еще не сепарировался.
А хорошо бы таки сепарироваться.
Пока сепарируемся, анализ продолжается...
Еще лучше, если оба об этом говорят вслух, обсуждаем.
А пока обсуждаем, анализ продолжается.
Значит, еще не время…
«Долгое время ничего не происходит», — может быть признаком, но к нему стоит относиться с осторожностью.
Потому, что «ничего не происхождение» может быть признаком не завершения анализа, но признаком «до-созревания» каких-то процессов, которые надо просто подождать.
А вдруг прячется что-то важное?
Скорее всего, что так и есть, прячется и еще как.
Здесь также нужно сделать важное замечание.
Еще не родился тот анализант, который предъявил своему аналитику абсолютно «всего себя» полностью.
Любой и каждый анализант что-то да «скрывает» — чаще неосознанно, иногда осознанно.
То есть всегда что-то остаётся тайным, не раскрытым, не проговоренным, не осознанным, — каким бы эффективным ни был весь процесс анализа и каким бы крепким ни был бы терапевтический альянс.
Со стороны аналитика очень важно «следить за собой», смириться с этим фактом и не форсировать процессы, оставив анализанту право на «сокрытие», на тайну, на сохранение этой тайны.
Другое дело, как показывает практика, рано или поздно, но экс-анализант может пожалеть, что чего-то «недорассказал» аналитику.
Часто экс-анализант навсегда остаётся один на один со своей тайной, которая неизвестно как «поведет себя» в будущем.
Возможно, что позже экс-анализант захочет «проработать» это тайное и обратиться, например, к другому аналитику, чтобы что-то «договорить».
Также возможно, что он скажет себе: «Что, опять? Опять идти в анализ? Но я там уже был! Не хочу снова!» и, соответственно, так и останется со своей тайной, которая может его «как-то мучить».
Что же, это его выбор.
Задача психоаналитика — держать «ворота открытыми» до последнего, то есть быть готовым Принять информацию, принять тайну.
В некоторых случаях аналитик может «намекать», мол, «мы почему-то никогда не говорили вот об этом...».
Если клиент делает выбор в пользу «молчания», то это придется принять, как факт.
Точно так же, как «анализ бесконечен», конечны наши возможности.
Это нужно понимать и смириться с этим, — возможности психоаналитика, возможности анализанта имеют свои границы, так и должно быть.
Совсем замечательно, если анализант сможет озвучить свои «страшилки», какие-то опасения «что с ним будет без аналитика».
Обсуждаем «страшилки», пока обсуждаем, анализ продолжается.
Очень полезно вспомнить первичный запрос.
Вот бы его еще вспомнить обоим!
А также вспомнить какова была динамика запроса.
А также понять, как первичный запрос и его динамика чуднО преобразовались в памяти аналитика и анализанта.
Так сказать, сравнить «до и «после».
Точнее «до» и «сейчас».
На самом деле, аналитик или всё помнит реально, или делал записи, и может их просто прочитать.
Как говорил З.Фрейд, если «перестал страдать, пора заканчивать».
Отличное предложение!
«Перестал страдать» на протяжении какого периода и с какой «гарантией» невозврата симптомов, страдания приносящих?
Ждём, дежурим, наблюдаем, и анализ продолжается...
Если аналитик идентифицируется анализантом в качестве симптома, то пора заканчивать, — есть и такой вариант.
Типа: «Я понял, товарищ аналитик, вы — ровно такой, как мой покойный папашка!».
Нууу, я тут точно не завершала бы, как раз наоборот, самое время анализ все-таки начать.
Как я могу быть «папашкой», если могла бы быть разве что «мамашкой»?
А, если я «папашка», то что-то мы таки упустили в анализе…
Еще один признак от великих классиков звучит примерно так: «Если аналитик чувствует, что хотел бы проводить время с анализантом вне кабинета, например, дружить с ним, то анализ пора завершать».
Анализант перестал быть Ребенком, с которым нельзя сходить в бар, на дискотеку или в туристический поход.
Он стал Равным Взрослым, с которым можно всё это проделать.
Тут главное быть уверенным, что сам психоаналитик действительно является Равным Взрослым.
А, если нет, не является?..
Если без шуток, то как ни крути, процесс завершения анализа сам по себе — анализ, и подлежит анализу.
Эдакий «анализ анализа».
Предложу свой вариант признаков завершения аналитического процесса (контракта).
Для начала таки возможно отмерить некий срок, на протяжение которого у аналитика, и у анализанта будет достоверная возможность определить «как мы будем жить друг без друга».
При хорошем развитии событий, это обычно занимает 6-9 месяцев, начиная с первого (открытого/ откровенного) обсуждения приближающего финала.
За это время стоит убедиться, что анализант научился пользоваться самым главным — своим «внутренним аналитиком», то есть интроектом аналитика, который медленно, с переменным успехом, но верно формировался у анализанта на протяжении нескольких лет.
Попросту говоря…
Анализант пришел «затопленным», например, родительскими интроектами, соответствующими неврозами и всякими неприятностями.
Он, того не подозревая, находился во власти материнского, отцовского интроектов, интроектов других значимых фигур, страдал и неосознавал примерно или почти ничего.
А ушел, во-первых, договорившись с имеющимися интроектами («изъять» мы их не можем), иными мало приятными явлениями и, во-вторых, с новым «внедренным» интроектом Психоаналитика.
Если вот этот, «внедренный» интроект Психоаналитика действует, в основном, бесперебойно и осозноваемо, значит анализ можно завершать со спокойной психоаналитической душой.
И вернусь к началу этой части: ощущение близкого финала — синхронизированно.
Если какая-то из сторон (аналитик или анализант) выказывает определенные и неопределенные сомнения и аргументы, то обсуждения, как и анализ продолжается, но уже в формате «анализирования анализа».
II. ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ
Как минимум, «хождение» к психоаналитику, это многолетняя привычка.
Анализант несколько лет подстраивал своё расписание, чтобы приехать/ прийти в кабинет. Привык идти пешком от станции метро, или искать место для парковки автомобиля около кабинета психоаналитика, или удалять лишних из комнаты, в которой стоит компьютер, в котором происходили встречи онлайн.
Привык после каждой сессии совершать банковский перевод на счет психоаналитика.
И вдруг эта многолетняя привычка отменяется, исчезает.
Звучит как будто трагично, но по факту отмену таких привычек экс-анализант, чаще всего, переживает весьма легко.
В сухом остатке может присутствовать банальный факт: в дальнейшем, когда экс-анализант будет проезжать мимо или рядом с кабинетом экс-аналитика, он разве что на одно мгновение вспомнит «А сюда я когда-то ходил к психоаналитику» или… будет намеренно объезжать эту геолокацию.
И вот тут мы переходим к интересному…
Каким бы ни был личный анализ, как бы он ни завершился, — экс-анализант находится в дальнейших процессах: от почти непереносимой ностальгии, желания вернуться и какой-то «нечеловеческой» благодарности, до жестокого обесценивания и себя, как анализанта, и аналитика, и всего процесса, и так во все стороны, туда, обратно, обратно и опять туда (по-середине что-то, конечно, тоже есть, я привела «крайние точки»).
Здесь важное примечание…
Очень нехорошая интрига в том, что процесс Обесценивания занимает примерно несколько секунд, а вот Восстановление ценности после обесценивания может и не произойти.
Или на такое восстановление понадобятся многие ресурсы и время (которое можно было бы потратить на нечто более интересное).
Редкий экс-анализант не переоценивает опыт личного анализа «тысячи раз».
И его отношение к самому себе-анализанту, и к аналитику меняется много-много раз.
Полагаю, здесь основное — не застревать на какой-то одной (однозначной) оценке, а дать жить и развиваться этим процессам, чувствованиям, выводам, мыслям и т.п., — пусть они живут и как-то меняются (произошедший опыт — это значимая часть экс-анализанта, и ее не стоит «хоронить под лежачим камнем»).
Если ко мне приходит анализант «с опытом», то он всегда рассказывает про предшественника, мы обсуждаем опыт предыдущего анализа, при этом очевидно, что отношение экс-анализанта к экс-аналитику действительно меняется во времени.
Открою «страшную тайну».
Когда наш анализант рассказывает про нашего предшественника, эту информацию мы «делим на семь», точнее на «семьдесят семь».
Но при этом у нас нет задачи, которую можно было бы предположить… Вроде «вывести анализанта на чистую воду», мастерски обнаружив где и в чем он «врёт», например.
Наша задача, как и во всех иных случаях, анализировать. Что делает аналитик? Правильно, анализирует.
Соответственно, и эта информация, о предыдущем аналитике, анализируется, как и вся другая.
Интересный и яркий пример, как-то объединяющий обе, две части этой статьи…
Анализант «с опытом». Мой ровесник. Мы работали на «ты». Сеттинг был чудесный: две «сдвоенных» (90 минут) сессии, три раза в неделю.
До визита ко мне, он прошел классический вариант личного анализа в семь лет.
При чем — очень успешно, для меня это было очевидно.
Вплоть до того, что по началу удивлялась — зачем он вообще ко мне «ходит», если он здоровее всех нас, вместе взятых?
Постепенно, конечно, выяснилось — зачем, но это не предмет нашего обсуждения.
Так вот, в первые месяцы анализа он без особого энтузиазма, но стабильно «ругался» на предыдущего психоаналитика.
Пусть предыдущего аналитика звали «Марьиванна».
Полагаю, он сравнивал нас в «мою пользу», чтобы я его «не больно лечила», осыпая меня комплиментами за мой «профессионализм» и за то, как я «хорошо и понятно всё объясняю».
Кроме много прочего того, что не подлежит публикации, я понимала, что «хвалит» он не меня, а Марьиванну, которой он в свое время не сказал того, что мог бы и хотел бы сказать.
То есть «договаривает» мне «недоговоренное» Марьиванне.
Я осознавала, что успех личного анализа данного клиента, который он «приписывал мне», — это прямое следствие успешной, профессиональной работы той самой Марьиванны, а вовсе не мой «в чистом виде».
Не было бы в опыте анализанта тех семи лет, не было бы и нашего успешного контракта.
Шли месяцы нашей активной работы.
Когда начал приближаться (очевидный для меня) финал аналитического процесса, клиент стал «охладевать ко мне».
Он выбрал вариант (теперь) обесценивания «меня».
Звучало это примерно так: «А вот Марьиванна так никогда не поступила бы!», «Марьиванна в этом случае сказала бы иначе!», «Что ты себе позволяешь? Марьиванна не позволила бы себе такого!» и подобное.
Не вдаваясь в непубликуемые подробности, я (чаще) парировала: «А чего же ты сейчас не в кабинете Марьиванны, а в моём?», «Марьиванна поступала определенным образом и способом… Это вообще не обозначает, что я буду или должна поступать так же» и подобное. Что (на самом деле) делал анализант?
Переводим с бессознательного на осознанный (язык).
Почувствовав Зависимость (от психоаналитика, от «меня») анализант принялся «грызть пуповину», снижать уровень Зависимости, со-зависимости и Значимости актуального на данный момент аналитика («меня»).
«Меня» в кавычках, потому, что это не про реальную меня.
Он одновременно «договорил» то, что не смог договорить или выговорить предыдущему аналитику, и одновременно «отыграл» что-то своё, и одновременно «подложил соломку» в попытках обесценивания аналитического процесса, который близился к очевидному финалу.
Мол «не так уж ты и хороша, поэтому есть причины с тобой расстаться безболезненно для меня».
Что-то вроде того.
III. РЕЦЕПТ
Уважаемые экс-анализанты, если история в вашим экс-аналитиком как-то беспокоит до сих пор, и если уместна рекомендация, то было бы эффективно обратиться к другому аналитику примерно с таким запросом: «Беру у вас 1-3 сессии (например), чтобы договорить вам то, что я не договорила/ не выговорила своему предыдущему аналитику».
Нужно попросту «слить» и посмотреть, что будет дальше, возможно, проявится какая-то/ другая динамика.
Еще вариант: войти в личный анализ еще раз, ведь психоанализ бесконечен, но не в Другой Анализ, а к Другому Аналитику… и посмотреть, что будет.
