Экзистенциальные наблюдения экзистенциальности Возраста и Опыта
Приглашаю поразмышлять на тему, о которой редко говорят.
На мой взгляд, если и говорят, то по принципу «о покойниках или хорошо, или ничего».
Но люди в возрасте 70+ вполне живы.
Или говорят с напускным «уважением», которое похоже скорее на какие-то страхи и неосознанные ограничения.
Как будто люди 70+ не совсем люди, а статуи или памятники.
То есть тоже нечто неживое.
Как будто тех, кому 70+ хоронят раньше времени, так или иначе.
Не всегда, конечно, но по моим наблюдениям разговоры о «70+» чаще какие-то странные что ли... особенные.
Не предлагаю никаких выводов.
Всё, что далее — из «наблюдающей позиции».
Просто расскажите, поделитесь в комментариях вашими наблюдениями, мыслями.
Фото автора. Скверик у дома, 2023, июль
ДОМ
Больше двадцати лет живу в «доме с историей».
Дом строился, по разным свидетельствам, 2-3 года.
Архитектурный проект дома — уникальный для Екатеринбурга, второго такого дома в городе нет.
Это «сталинка», на фасадах которой чудом сохранились некоторые элементы «сталинского кококо». Их мало, но они есть.
История дома — история страны во всей красе.
Изначально дом строили для руководителей и сотрудников какого-то предприятия, что-то «про металл» или вроде того, «Урал — опорный край державы».
Но в таком «производственном» статусе дом продержался недолго.
То ли предприятие было ликвидировано, то ли еще что-то произошло.
Непосредственная близость к административному и культурному центру заселила в дом заметных на тот момент представителей творческой интеллигенции и начальников из всех возможных на тот момент «силовых структур».
Которые, в свою очередь, «исчезали» целыми семьями, этажами и подъездами, — по известным причинам, в 1930-е годы.
В период 1930/40-х годов жильцы дома сменяли друг друга в активном темпе.
В «сухом остатке» в доме «осели» самые «живучие да везучие».
Творческая интеллигенция, начальники-силовики и как будто бессметрные «космомольские активисты».
«Производственники» тоже, но их со временем стало меньше, чем было задумано изначально.
В доме жили и «засекреченные» сотрудники, которые по слухам имели отношение к «оборонке», ракетостроению и подобному.
Жил режиссёр В.Я.Мотыль (самая известная кинокартина «Белое солнце пустыни», 1969).
Почти всю долгую историю, кроме последних 4-5 лет, купить квартиру в доме было невозможно (мне двадцать лет назад попросту повезло с моментом покупки).
Квартиры передавались исключительно по наследству. Или старшее поколение уходило в мир иной, или в одной квартире собиралось несколько поколений — от первых жильцов дома до их внуков и правнуков.
Дом и место, в котором он находится, настолько интересные, что время от времени местные СМИ приходят «посмотреть, поговорить, сфотографировать».
Одно из таких интервью состоялось с моим участием в 2015-м году.
Сейчас перечитала, вроде, не очень-то много времени прошло, а изменилось очень многое.
В интервью есть фрагмент о несколько мистической истории, — когда и как я впервые этот дом увидела… полюбопытствовать можно здесь
Кстати, о мистике.
Во-первых, конечно, как и во всех подобных домах «с историей», ходя слухи о привидениях.
Привидения, конечно, из 1930-х годов, сплошь «НКВДшники и артисты».
В общедомовом чате (который, кстати, вполне лаконичный и тихий) иногда кто-то жалуется на «странные звуки» по ночам.
Приходится объяснять («яжпсихолог»), что звуки исходят не от привидений, а от напольного покрытия и от «дранки» межкомнатных перегородок.
Мол, днем вы эти звуки просто не слышите на фоне городских шумов, а ночью становится слышно, когда городские шумы становятся на паузу.
Дерево, хоть и древнее, но «шевелится», температура и влажность воздуха меняются, вот дерево и «ходит по ночам».
Во-вторых, как выяснилось уже в современности, дом «не отпускает». И даже не всегда «впускает».
Знаю, как минимум, три случая, когда жилец путем долгих размышлений, на фоне «надоело» и «хочу всё поменять в жизни» пытается продать квартиру.
Квартира может простоять в продаже один-два года и ни в какую не желает продаваться. Даже со скидкой.
На самом деле, мистики никакой нет.
Более старшие люди квартиры покупают редко.
Более молодые люди еще не умеют ценить «дома с историей», рано им это ценить.
Их интересуют свеженькие, новые и понятные им дома и квартиры.
Вот и не хотят покупать квартиру в доме, хоть и из кирпича, и с перекрытиями из бессмертной лиственницы, но с «дранкой», с крутыми и длинными лестничными пролетами, со странными лифтами размером 80 на 80 см.
И как будто даже радостно («Нам больше достанется»), мол, глупая молодежь, не понимает, что дело здесь даже не в доме, а в локации: пешком примерно хоть куда, и вся инфраструктура современного центра современного города — в шаговой доступности.
При этом вокруг нас нет активных автомобильных дорог. В последние годы автомобилей стало несравнимо больше, но здесь несравненно тише, чем в других центральных районах, на обочинах проспектов с трамваями.
У нас даже забора нет. Представляете? Так бывает.
Всё вокруг в заборах, а нам (лично к моему счастью) забор ставить некуда.
Спасибо запутанности того самого загадочного муниципального «межевания», запутанных его карт и различных «указявок».
Шлагбаум во дворе появился лишь лет десять назад.
Дом может и «не впустить».
Как минимум, пара знакомых мне семей были намерены переехать в этот дом. Но в последний момент «что-то случалось», и сделка срывалась.
Так вот!
То, что дом населен, в основном, очень взрослыми людьми, было ясно изначально.
Но, когда два года назад случился мощный пожар,..
Про пожар — отдельная история. О том, как это было можно почитать здесь
…всех жильцов принудительно эвакуировали и, соответственно, на улицу вышли вообще все.
Даже те, кто не выходил из квартир по много лет.
И тогда-то я и увидела — сколько на самом деле здесь стариков.
Еще больше, чем представляла.
ФАКТЫ И ЛИЧНОЕ
Информация про дом есть «в интернетах», но она формальная.
Одна фактология, которую можно подтвердить документально и «ничего личного».
А «личное»-то как раз и интересно.
По уму, конечно, надо бы завести сайт о доме. Я думала об этом.
И даже знаю, как это должно выглядеть. Но, как представлю масштабы этой работы, так желание пропадает.
Сначала надо «всех уговорить» и уговаривать придется очень долго и беспрерывно. Потом находить время для фотографий и интервью. Интервью могут быть текстовыми и видео.
Тексты надо редактировать. Видео снимать и монтировать. Делать сайт и его администрировать.
Этой работы минимум на пару лет, в активной ее фазе и «пока живы старожилы».
Потом сайт и архив придется обслуживать пожизненно.
Всё вместе — для команды на 5-6 человек, которые буду заниматься только этим, и богатое финансирование, начиная хотя бы с пары миллионов рублей, чтобы не экономить и не делать «на отцепись».
С одной стороны, такую историю такого дома и его жителей сохранять надо и необходимо. Поколения уходят всё быстрее.
С другой стороны, сохранение требует невероятных и даже невозможных усилий и вложений.
Вот примерно по всему поэтому мне очень нравится разговаривать с соседями.
На личной странице в одной из социальных сетей у меня есть рубрика «Новости дома высокой культуры быта».
Домом «высокой культуры быта» дом никогда не был, это я так шучу.
И почти каждая публикация в этой рубрике начинается с «Нельзя просто так выйти с мусором на помойку… Что-то, да случится».
Так и есть.
ВЕРА И ГЕРА
За редким исключением даже поход с мусором превращается в микро-историю, цены которой нет.
Как раз про то самое «личное», которое и делает дом и истории о нем — живыми.
Вот одна из них…
Рано с утра (что я делаю крайне редко) выхожу из квартиры и у лифта встречаю соседку с моего этажа.
Она тоже пошла на помойку.
За двадцать с лишним лет я ее встречала раза три.
Она очень редко выходит.
Да и наши биоритмы не совпадают. Она просыпается очень рано, ей заметно за восемьдесят лет.
И только в этот раз узнала, что ее зовут Вера.
А она узнала мое имя.
Не уверена, что она запомнила имя, но все таки.
Вера «еле ходит». У меня есть время, и я решаю с ней медленно прогуляться, контролируя ее неуверенную походку, держа под локоток.
Выясняется, что ее муж умер два года назад, и унес его «ковид». Муж был активнее, его звали Гера.
Мы часто вместе ходили в ближайший магазин. Он как раз был из тех самых «производственников» второго поколения дома.
Правда «путался в показаниях». То он «производственник», то «учитель», то «майор».
Чаще он «всю жизнь работал на заводе». Особенно сильно он «всю жизнь работал на заводе», когда приходил участковый полицейский, во время очередного обхода к визиту очередных высоких гостей города.
Ходил, опираясь на палочку. Шутил.
Несколько лет назад у меня был небольшой ремонт.
Я выходила, чтобы выбросить ненужный мелкий хлам, вроде дверного замка, картонных коробок, дощечек и такого.
Ровно в момент, когда я выходила на лестничную площадку, Гера открывал дверь своей квартиры:
— Это замок? Выбрасываете? Разрешите его забрать? В сад увезу, мне замок/ дощечка/ коробки/ ведро из под краски очень нужны!
Это еще один феномен дома.
Бывает, что в подъезде и около него неделю никого нет. Никто не встречается.
Возникает вопрос «А где все? Что за подозрительная тишина?!».
Как только «что-то происходит» — бам-с, тут как тут. Кто-то появляется в самый нужный момент.
Такие соседи сидят с той стороны своих дверей и постоянно смотрят в «глазок»? Как это происходит?
Я же не выхожу из квартиры с криком на весь подъезд: «Пошла выкидывать дощечку, которая нужна Гере!!».
Но Гера уже здесь! И он забирает дощечку.
ДЯДЯ ВАСЯ
Прерву рассказ о прогулке с Верой, монтажный стык.
В каждом, подчеркиваю, в каждом разговоре с пожилыми соседями возникает тема про «раньше небо было голубее, трава зеленее».
Так или иначе, но ни один из многочисленных диалогов не обошелся без претензий к «молодым»:
— Раньше, в таком-то году, здесь было так-то… Теперь молодежь (не)делает (не)так-то…
Всегда, каждый раз.
Много или очень много «нетаковости» и в современной реальности, и в тех, кто моложе.
Повторюсь — «вглубь» здесь не хожу.
Всё ясно про глубинные возрастные процессы.
Здесь про поверхностный уровень, поведенческий.
Соседи 70+ образованные, прожившие наполненные и активные жизни, реализованные, интересные люди.
Не замечено и откровенного «старческого маразма», простите за такой термин.
Есть у нас еще один замечательный сосед, все его зовут «Дядя Вася».
Дядя Вася выглядит бодрым, младше своих 70+.
Он общителен и разговорчив. Он знает всё и про всех.
Обладает отличным чувством юмора, умеет иронизировать. В прошлом архитектор и строитель.
Грамотный, чувствующий, соображающий, хоть иногда и «заговаривается» (но кто из нас иногда не «заговаривается»).
Явно непростой и явно очень интересный жизненный опыт, как говорят, у него «на лице написан».
Видимся мы несколько раз в год, то есть за двадцать с лишним лет, это раз эдак больше ста.
Каждый раз мы с ним здороваемся, я всегда здороваюсь первой.
И не было случая, когда мы не перекинулись бы хотя бы парой фраз.
Чаще мы беседуем по-дольше.
И каждый раз Дядя Вася уточняет, как меня зовут, кем работаю, в какой квартире живу.
Нет, это не про состояние его памяти. С памятью у него всё в порядке, это про что-то другое.
У Дяди Васи я постоянно «новенькая».
Отвечаю: «Я сюда на рубеже веков переехала. Но, если вам так нравится, то буду новенькой». Смеётся.
Ближе к теме: Дядя Вася глобально не доволен современными соседями.
Они все не такие, как раньше, особенно молодые.
Недавно мы сидели с Дядей Васей на лавочке не меньше получаса и замечательно беседовали. Смеялись над чем-то.
Подходили двое соседей, мы и с ними поговорили, все разом и вместе.
Кроме прочего, я рассказала о некоей проблеме соседки Веры (той самой, но продолжу далее).
И проблема хоть и не относится к глобальным, но решать ее взялась я, именно как соседка.
Мало того, проблемой Веры теперь занимается и еще один сосед, Иван.
В какой-то момент Дядя Вася опять «завел свою шарманку» про бракованных соседей.
Я, со всей нежностью и дружелюбием:
— Дядя Вася, мы с вами разговариваем уже полчаса. Мы прекрасно сидим на лавочке под дождем, курим, вы даете мне свою зажигалку. За это время мы успели обсудить все новости дома, вы рассказали несколько очень занятных историй о себе. Вы послушали мои истории. Мы поговорили о здоровье, качестве медицинской помощи, и обсудили несколько философских вопросов. И я — ваша соседка по подъезду более двадцати лет…
В голове у Дяди Васи раздался звук коннектящегося модема из 1990-х годов.
Но он не подал виду.
Полагаю, Дядя Вася начал догадываться — на что намекаю? Наверное, на то, что с соседями всё в порядке?
Молчит.
То есть прямой намёк на то, что происходит прямо Сейчас и прямо Здесь, Дядя Вася осваивать не захотел.
Небо по-прежнему осталось не таким голубым, как раньше, и соседи всё равно «что-то не очень».
ЛИСТВЕННИЦЫ
С парадной стороны дома есть небольшой «лес».
Буквально несколько деревьев, в том числе высокие и красивые лиственницы.
Этот «лес» наша достопримечательность.
Хоть он и не наш, согласно тому самому «муниципальному межеванию».
Об этом знает та самая «молодежь», которая умеет пользоваться Интернетом.
Старшее поколение не в курсе, их никто не хочет расстраивать, они уверены, что «сквер наш».
Зимой скверик хотя бы частично скрашивает серые уральские пейзажи, летом спасает от жары и веселит птичьими трелями, привлекая своими лавочками праздошатающихся.
Вера показала на пару лиственниц, высота которых 10-12 метров:
— Эти две лиственницы высаживали мы с Герой. Поэтому из так и называют «Гера и Вера».
Фото автора. Скверик у дома, "Гера и Вера", 2023, июль
Я обалдела ибо была уверена, что скверик — дело рук «распрекрасного сталинского» коммунального хозяйства. А нет!
Дело рук вполне обычных граждан, живущих в этом доме. Своими руками они скверик и оформили.
Вера продолжила…
Лиственницы они с супругом… стащили из ближайшего леса.
Тогда он еще был, лес.
Ростом они были (показывает) сантиметров сорок.
После высадки двух лиственниц, сосед из другого подъезда «позавидовал», поехал в тот же лес с лопатой.
Стащил не две, а целых четыре или пять лиственниц.
Посадил в скверик, но уже ближе к своему подъезду.
Вера подняла голову вверх, смотрит на лиственницы:
— Вот стоят они, выросли, огромные. А из тех, кто их высаживал, осталась я одна. Остальные ушли. И мне пора.
— Да ладно! Лет двадцать еще можете!
Дальше Вера поинтересовалась, есть ли у меня компьютер:
— Если есть, то вы можете достать оттуда график магнитных бурь? Мне очень надо. Можно вас попросить? У меня зависимость от этих бурь. Без графика никак, а компьютер сломан, да и я не умею им пользоваться.
— Да, конечно! Сейчас же «достану» вам «график».
Тут я спохватилась, что у меня нет номера телефона Веры.
И логичнее было бы даже не звонить, а просто зайти с «графиком».
Спрашиваю:
— Вы открываете дверь, когда кто-то стучится?
— Нет.
Занавес.
Надо ли говорить, что в перерывах между историями о лиственницах Вера жаловалась на бракованность современных соседей?
Расстояние между нашими квартирами — один метр.
Пока мы прогуливались Вера «допросила» меня о возрасте, работе, происхождении.
Мы общались? Вроде бы, да.
Замечу, что проблем ментального характера у Веры я не заметила. Были бы, я заметила бы («яжпсихолог»). Ясность сознания и Веры вполне на нужном месте.
Попробуем найти логику.
Соседка есть, вот она. Можно разговаривать. Нужно расписание магнитных бурь. Расписание будет через десять минут. Но дверь не открою.
Вернулась домой, «достала из компьютера» расписание бурь.
Ну и куда его теперь?
Фото автора. Скверик у дома, 2023, июль
ИВАН
Вспомнила, что у соседа Ивана должен быть номер телефона Веры.
Несколько слов об Иване.
Выглядит, как 18-летний, на самом деле — за тридцать. На данный момент трое мелких детей.
Работает в поте лица своего, много работает, как-то по-сменно, то есть по ночам тоже.
«Тащит» на себе трех детей и супругу, которая работает мамой его детей, кредиты, ипотеки и вот это всё.
Очень доброжелательный. И ему «есть, чем заниматься».
Пишу Ивану, мол, вот такая странная проблема наросла. Вере надо «график», но как ей его донести — не ясно.
Иван берёт на себя.
Посылаю ему «график» в мессенджер.
Иван несколько раз звонит Вере, та не отвечает на звонки. Стучится, не открывает.
Между квартирами Ивана и Веры три метра. Мы все живем на одном этаже.
Становится тревожно.
Вера как раз на днях пообещала «тоже скоро уйти».
Мало ли что…
Тут как раз встречаю Дядю Васю (см.выше).
Рассказываю, что мы с Иваном не можем найти Веру, которой нужен «график бурь».
Дядя Вася уверяет, что «бабуля живая, только что ее видел, она из магазина выходила».
Отлегло.
Шли недели.
Итого — три недели.
Сегодня Иван пишет, что удалось достучаться до Веры, и «шифровку» он передал.
Стучался и звонил Иван каждый день, утром и вечером, три недели.
Иван, которому чуть за тридцать, который занят более, чем активно и я, Ивану «в мамы гожусь», у которой занятость не такая активная, но тоже не бездельничаю, — двое «молодых соседей» три недели жили, как в мультике про Простоквашино:
— Сначала я за тобой два дня бегал, чтобы сфотографировать. Потом еще три дня, чтобы фотографию отдать.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Это, скажем так, были легкие и непринужденные примеры в контексте «наши соседи 70+».
Ибо куда более тяжелые истории о «спасении соседей», а они тоже были, есть и будут, рассказывать некорректно.
...А теперь давайте вместе предположим — какой стабильный элемент будет в дальнейших разговорах с соседями 70+?
Верно, про «нетаковость и бракованность молодых соседей».
Ваши мнения, ощущения, истории...
Примечание: реальные имена Гера и Вера, остальные изменены.
Незаслуженно некомментируемая статья «примерно про это же» здесь
Обращайтесь, если что… (18+, любой город).
С уважением, Нечаева Е.А.
