А ЕЩЁ ОЧКИ НАДЕЛ
Записаться на первую консультацию
Разбираемся в вопросе, который давно не звучит так, как раньше, но который никуда не испарился, как может показаться. Поговорим об интеллигентности, интеллигентах — что это, кто это, почему, зачем и, наверное, о чем-то еще.
Термин «интеллигенция» присутствовал в активном обиходе в советское время.
В основном интеллигентами называли тех, у кого есть высшее образование и тех, кто по видимым признакам явно не относился к рабочему классу и крестьянству. По умолчанию к интеллигенции относили «недобитых» потомков дворянства и купечества, но заявлять о своем происхождении «разучили» еще в 1920-е гг., поэтому далее эта часть интеллигенции «как бы была, но как бы нет».
В целом интеллигент не отщеплялся обществом «окончательно и бесповоротно», но границы ему дозволенного достаточно четко обрисовывались, примерно так: «Ты – не «наш» человек, но вот тебе твое место, на территории которого ты можешь находиться и функционировать, но за границы этой территории тебе лучше не выходить».
В свою очередь и саму интеллигенцию разделяли на два вида: техническая и творческая («физики и лирики» в 1960-е гг.). К первому виду относили инженеров и ученых технических специальностей, то есть тех, чью деятельность можно было очевидно или приблизительно осязать, посчитать, потрогать. Ко второму – актеров, писателей, художников, музыкантов, журналистов и тем подобных, то есть тех, чья деятельность измеряется сомнительно или не измеряется вовсе.
Именно на фоне «понятно»/ «не понятно» и «измеримо»/ «не измеримо» техническая интеллигенция советским обществом ценилась выше. Творческую интеллигенцию вполне свободно могли называть представителями «непроизводительного труда». Этот термин ввёл в обиход никто иной, как К.Маркс, термин максимально прижился в советской идеологии.
Пожалуй, апофеозом интеллигентской темы стал х/ф «Собачье сердце» (реж.В.Бортко, 1988), снятый по одноименному произведению М.Булгакова (1925).
― Вот всё у вас, как на параде. Салфетку ― туда*, галстук ― сюда. Да «извините», да «пожалуйста-мерси». А так, чтобы по-настоящему, ― это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме.
― А как это «по-настоящему», позвольте осведомиться?
― Желаю, чтобы все.
*Примечание про этикет
Очень быстро, чтобы «по-настоящему» не растекаться по древу, объясню глубинное происхождение «застольного этикета». Такой этикет основан на самом деле на достаточной приземленной и вполне осязаемой почве – на желании жить по-дольше и быть при этом здоровым (на страхе мучительной смерти).
Исконные правила застольного этикета — это про гигиену, которую необходимо соблюдать, чтобы не пасть жертвой чумы, тифа и прочей заразы, которую в свое время не умели лечить, поэтому соблюдение гигиены имело чуть не большее значение, чем сегодня. Блюдо из золота или серебра – это сначала про гигиену, и уже после – про фетиш, престиж и подтверждение социального статуса.
Не нужно «есть с пола или с земли», если не хочешь выплюнуть свои кишки или легкие — вот, собственно, и весь сакральный смысл «Салфетку ― туда, галстук ― сюда» (а «галстук – сюда» потому, что галстук дорого стоит и его нужно беречь). Это уже позже, столетиями сложились и наросли ритуализированные правила.
Ну, примерно так: «Я — король, хочу править долго, поэтому я буду принимать пищу, переодевшись к обеду и с серебряной (условно обеззараживающей) посуды» и более позднее, уже современное: «У меня есть много одежды, в которую я могу переодеваться по пять раз в день, а также — дорогая посуда, с которой принимаю пищу, и всё это обозначает, что я – король».
Со временем причины и следствия поменялись местами.
Кадр из х/ф «Собачье сердце» (реж.В.Бортко, 1988)
...Премьера состоялась по центральному телевидению 20-го ноября 1988-го года. То есть в тот момент, когда «Перестройка, Гластность, Демократизация» уже вовсю набрали обороты, общество стремительно менялось, а ощущение приближения грандиозных перемен, хоть и в разной степени, но интегрировалось во всё вообще и всюду.
Как и положено гениальному произведению, оно оказало определенное и глубокое влияние на общество. Лично я хорошо помню, как на следующий день после премьеры страна «проснулась другой». Фильм обсуждали активно, фильм обсуждали все. Реплики и диалоги разошлись на цитаты, которыми мы пользуемся до сих пор.
В качестве иллюстрации. В тот момент я находилась в одном государственном учреждении (а других тогда и не было), в институте. Рабочий и учебный день начался, как обычно. Но через пару часов после начала рабочего дня центральное телевидение начало транслировать так называемый «повтор».
Тогда так было принято на телевидении: утром следующего дня показывать кино второй раз — для тех, кто вчера работал «во вторую смену», то есть полюбившиеся фильмы можно было посмотреть дважды, если не надо было идти в школу или на работу (интернет тогда еще не придумали, другой возможности увидеть фильм могло бы и не быть).
На «повтор» собрались все, от ректора и заведующих кафедрами до тех.персонала с ведрами и тряпками, через студентов и лаборантов. В институте работал крошечный кафетерий*, в котором (о, чудо) на стене висел крошечный и работающий черно-белый телевизор.
*Для тех, кто не понял термин: «кафе» тогда – это нечто менее значимое, чем ресторан, а «кафетерий» – это эдакое «недокафе». В «кафе» продавали мороженое, в «кафетерии» мороженное не продавали, зато там можно было полакомиться разваренными или недоваренными сосисками и некоей жижей, которая по недоразумению называлась «кофе». В ресторанах были официанты, для кафе официанты — редкость, а в кафетерии только самообслуживание (выстоял очередь, быстро поел, убрал за собой посуду).
...Так вот, в этом крошечном кафетерии собрались все, побросав свои служебные, исследовательские, студенческие и другие обязанности. Как говорят, висели на люстрах, прижимались друг к другу по углам и подоконникам, сидели друг у друга на коленках, жевали сосиски, громко, в голос и уже наизусть повторяли все реплики и диалоги фильма, который впервые посмотрели только вчера.
Нет, это не впадение в старческий маразм воспоминаний (хотя и это тоже), а подтверждение – насколько общество на тот момент изголодалось по «правде» и озвучиванию, показу реальности. Как описала выше – фильм произвел значимое впечатление на «все группы» и социальные статусы, при этом каждый видел и находил своё.
Да, среди тех зрителей были и те, кто был «на стороне» П.П.Шарикова, выказывая агрессию в отношении Ф.Ф.Преображенского, открыто заявлял об этом.
Чтобы завершить часть о фильме: кто не смотрел, посмотрите непременно.
Произведение написано в 1925-м году, фильм вышел в 1988-м, да, для кого-то это даже не «прошлый век», а «никогда», но надо ли говорить, что всё показанное в фильме имеет прямое отношение и к нам сегодняшним. Посмотрите и найдите хотя бы «одно отличие» в сути и даже в форме.
К тому же — фильм именно в качестве «кино-кино» (как искусство и ремесло) бесспорно находится, как минимум, в первой сотне лучших фильмов за всю историю мирового кинематографа, – это при том, что по-настоящему понять его может «только русский».
...Сходили в кино, вернемся за рамки кадра и сразу передвинемся в сегодняшний день. Кто же он такой — тот или этот самый Интеллигент?
«Хулиган! А еще очки надел!» – еще одно крылатое выражение из х/ф «Иван Васильевич меняет профессию» (реж.Л.Гайдай, 1973). Хулиган ли тот, кто надел очки, и «очкарик» ли тот, кто хулиган?
Является ли ношение очков (как признак интеллигентности) запретом на хулиганство? Вот наш следующий и очень важный вопрос. Во-первых, скажем «спасибо» за «надел» вместо «одел».
Перенесёмся в ресторан, если уж заговорили про кафетерии и посуду из злата-серебра. Полагаю, каждый из уважаемых читателей хоть раз, да побывал в ресторанах, которые считаются «более дорогими» и/или «более престижными».
Полагаю, многие заметили определенные различия в качестве публики, посещающей такие рестораны. Забегая вперед скажу, что такая публика вызывает во мне гомерический хохот по многим причинам, о части из которых расскажу...
Публика в подобных ресторанах – кладезь для анализа, как минимум, трагических различий между «я — интеллигент» и «я хочу выглядеть интеллигентно», также смотрите выше про причинно-следственную связь между «я – король, поэтому у меня есть золотая тарелка» и «у меня есть золотая тарелка, поэтому я – король».
Конечно, никто сегодня не применяет термина «интеллигентность» в быту, но от отсутствия самого слова явление не исчезает, это просто вопрос терминологии.
Молодых людей, у которых «внутреннее не совпадает с внешним», и это явление не поддается «дрессировке» (обучению), отчисляют из театральных вузов. Почему? Потому, что такой человек не сможет исполнять/выполнять актерскую работу: произносимый им текст роли так и останется текстом (буквами), так как не будет соответствовать его чувствам, как «буквы отдельно, чувства отдельно», а зрители это несоответствие увидят и справедливо расценят, как профессиональную непригодность и обман.
Это не значит, что такие люди — плохие, это значит, что актерская профессия просто не их профессия. Но с актерами понятнее, так как претензия «внутреннее не совпадает с внешним» касается непосредственно профессии, как функции.
А какие функции выполняет тот, кто, сидя в ресторане изображает из себя интеллигента? Ему эта роль зачем? Тем более при отсутствии режиссера-постановщика.
В данном случае и актером, и режиссером, и сценаристом является сам гость ресторана. Вот признаки «ложной интеллигентности», которые выведены отчасти в наблюдениях за посетителями названных заведений, отчасти житейским опытом...
Далее: «ложный интеллигент» – ЛИ, «реальный интеллигент» – РИ.
I. ЛИ «не заметит» пресловутый опрокинутый бокал.
РИ заметит и, например, сведет к безобидной шутке, чтобы снять общую неловкость и неловкость опрокинувшего, то есть позаботится об опрокинувшем, о себе и о присутствующих.
При этом есть фантазия, что умерщвляется «пятно на скатерти и разбитый бокал», а на самом деле умерщвляются (обесцениваются) чувства человека, который уронил посуду.
Молчание – это попытка умерщвления, попытка убийства.
Поэтому РИ молчать не станет, а ЛИ при очень плохой актерской игре начнет уверять себя и всех в своей забавной слепоте: «Ровно передо мной упал бокал с вином, но я этого не увидел».
– Ты видишь на скатерти пятно от разлитого вина?
– Нет.
– А оно есть.
II. ЛИ может «вспотеть» от напряжения, сосредоточившись на столовых приборах.
Какой и когда брать, чем и что разделывать? Вилка в левой руке, нож в правой и никак иначе. Совершенно не запрещено помнить об этом, сомнительно не помнить обо всём остальном, в том числе — об удовольствии Сейчас и Здесь, например, от еды.
РИ будет есть тем и так, как ему удобно Сейчас и Здесь, прекрасно зная правила «вилко-ножечного» этикета. Почему так?
Потому, что РИ неловко, когда ему неловко, а также неудобно, когда он вынужден наблюдать неловкость другого человека. Да, именно так: РИ эгоистичен, он делает так, как удобно ему, но при этом непременно соотносясь с внешним миром, контактируя с ним.
Вновь сошлюсь на кино, на сцену в ресторане из х/ф «Красотка» (реж.Г.Маршал, 1990). В этой блестящей сцене точно видно различие, которое можно обозначить, как различие между ЛИ и РИ (чуть вынимаю из контекста и на время забываем, что героиня прежде, чем пойти в ресторан, взяла урок этикета).
«Простолюдинство» героини выдает вовсе не ее дремучесть в вопросах застольного этикета, а ее озабоченность этой дремучестью и чрезмерное желание «соответствовать». Это великая разница, ибо РИ просто-напросто спросил бы у официанта – для чего нужен этот прибор и как им пользоваться? Или вообще не заморачивался бы, а ел бы, как удобно.
Кадр из х/ф «Красотка» (реж.Г.Маршал, 1990)
Не претендуя на роль «красотки», из личного опыта. Как известно в приморских странах рыбу чаще подают целиком, например, запеченную в фольге.
Я знаю, что разделывать рыбу, даже приготовленную, просто не умею. Вот не умею и всё тут. Соответственно, когда такую рыбу приносит официант, тут же прошу её разделать (разобрать) прямо в моей тарелке, моими приборами, какого бы статуса ни был ресторан, и кто ни сидел бы за столом рядом.
«Это же неинтеллигентно!» ― может заметить кто-то. Да, наверное. Но что из этого неинтеллигентнее:
а) промолчать/скрыть своё неумение, сорок минут ковырять блюдо, остаться голодной, недовольной собой и уйти в чувстве стыда «А вдруг кто-то заметил мои ковыряния в рыбе и прознал о моем неумении?»;
б) попросить помощи, обеспечить удовлетворение своей потребности в еде и избавить возможных зрителей от зрелища «Смотрите, как мне мучительно неудобно»?
III. Тогда зачем вот это всё под девизом «Салфетку ― туда, галстук ― сюда», если РИ будто и не собирался исполнять все эти манеры?
Про элементарную гигиену, как основу «манерности» и «манер» уже сказано. Сегодня можно привести и такой аргумент: когда мы едим медленно, то аккуратнее нагружаем ЖКТ. То есть ритуализированность («манерность») полезна для здоровья, уж точно полезнее двадцати-минутного бизнес-ланча.
Во-вторых, это вопрос об уместности. РИ знает (или может быстро научиться, приняв правила игры), как «вести себя» на приеме у английской или другой королевы, а ЛИ откажется от приема на фоне страхов о нарушениях им ритуалов или придет и «всем покажет», как ему наплевать на предложенные правила (уйдет в реакцию защиты, как «лучшая оборона — это нападение»).
РИ знает правила, но оставляет за собой право их нарушать и именно потому, что хорошо знает (правила). ЛИ скорее нарушит правила, даже не зная об их существовании или демонстративно откажется их соблюдать, или напротив — уйдёт в формальное исполнение правил ради лишь самого факта исполнения.
Еще к вопросу об уместности. К сожалению, сейчас не вспомню первоисточник, возможно кто-то подскажет в комментариях. Перескажу, как помню. Это фрагмент, вроде бы, какого-то автобиографического произведения.
В том самом «столыпинском вагоне» (в котором в процессе «сталинских мероприятий» увозили людей в один конец, в дальние дали) была женщина с явными признаками «интеллигентности по происхождению». Все или почти все в этом вагоне знали и понимали — куда их везут и зачем. Финал был ясен и близок.
Но, не взирая на всю трагичность и драматизм ситуации, Сейчас и Здесь эта женщина «сервировала стол». Когда по вагону собирали остатки пищи, чтобы поесть, она настаивала на «накрытом столе», устраивала что-то вроде платка в качестве скатерти и организовывала пространство для еды, чуть ли не заставляя других блюсти правила этикета.
Кто-то, быть может, скажет: «Ей умирать через пару дней, а она мучается, как при царском режиме!». Ну так, уважаемые «Мурки в кожаных тужурках», мы все умрём, и вы тоже умрёте. Тогда вообще — зачем жить и уж тем более сервировать стол в «столыпинском вагоне»?
РИ никуда не торопится потому, что знает о смерти, которая все равно придет, и никто не знает, когда это случится. ЛИ суетлив, он бессмертен, времени у него — Вечность, поэтому каждый конкретный момент жизни (Сейчас и Здесь) бесценен, как «ничего не стоит».
IV. Вернемся к высшему образованию, которое в советском понимании, автоматически относило человека к виду интеллигентскому.
И здесь вступает в силу, забирает на себя все внимание уже современность. К счастью или к сожалению, всё чаще и чаще молодые люди негативно высказываются и также относятся к самому факту приобретения высшего образования. Звучит это примерно так:
«Зачем мне тратить 4-6 лет жизни на обучение в высшей школе, если толку от этого никакого? Сегодня высшее образование вообще не нужно. Максимум — личный «апгрейт скиллов» или приобретение «скиллов», навыков на неких курсах. Там я за два месяца получу навыки и буду работать по специальности, а после вуза я буду работать кассиром в известной сети».
Поборов свое «да божэмой, всем насрать — что ты собрался делать со твоей жизнью», все таки задам некоторые вопросы:
1. По какой причине ты уверен, что 4-6 лет твоей собственной жизни – это именно «бестолковая трата»? А вдруг эти 4-6 лет станут «лучшими годами»?
2. Допустим, высшее образование Сегодня действительно не нужно. Есть уверенность в точном знании перспективы? Сегодня не нужно, а Завтра или Послезавтра?
Это проявление экстрасенсорных способностей или что? При такой прозорливости ты должен прямо сейчас перелететь назад, в Прошлое и купить по-дешевке несколько акций фирмы, на логотипе которой есть покусанное яблочко. Не можешь перенестись в Прошлое? А в Будущее можешь. Ну, ОК.
3. Какая часть тебя так активно сопротивляется и протестует «против» высшего образования — опять экстрасенсорика?
Или ты убежден в бесполезности высшей школы на фоне и основе собственного 11-летнего опыта в средней школе, в которой было «более, чем плохо»?
4. И отдельное внимание посвящу «скиллам», это просто праздник какой-то...
Быстрые курсы, убеждающие в своей полезности и современности (реклама таких курсов достаточно агрессивна, стоит только посмотреть несколько роликов на известных ютьюб-каналах, например) – это ни что иное, как старый добрый агрессивный маркетинг.
Меня действительно удивляет – молодые люди, вроде бы достаточно хорошо реагирующие на манипуляции, «фишку не рубят», не видят эти манипуляции в упор (потому, что манипуляции исполнены очень талантливо; правильная манипуляция действительно невидна и не осознаётся):
«Мы не ждём Спроса, мы формируем его. Мы знаем, что наш товар вам на самом деле не нужен, но убедим вас в обратом, а вы убедитесь и будете покупать наш товар «как миленькие». Например, перестанем выпускать старый, полезный, дешевый товар, поэтому у вас не будет выбора. И вы будете покупать наш новый, бесполезный и дорогой, так как выбора мы вас лишим».
Здесь «старый товар» – это высшее образование, оно в целом скорее обесценено, а «скиллисты» эксплуатируют эту реальность в хвост и в гриву, не стесняясь и зарабатывая.
Это совсем не плохо, вполне допускаю пользу «скиллов», но стоит ли в нее так оголтело веровать? «Скиллисты» действительно молодцы, умеют и смогли использовать существующий момент, но на истину точно зря претендуют (а именно такое впечатление складывается).
Кстати, как вы считаете, расскажите в комментариях, – такие манипуляции, они про интеллигентность или нет? Я «за» вариант «нет» или «скорее нет», так как интеллигентность по умолчанию подразумевает вариативность и право выбора. А в «Мы вместо вас решим, что вам надо, и вы у нас это купите потому, что другого нет» – это не про выбор и не про вариативность.
РИ всегда оставляет себе право на выбор или хотя бы его кажимость. ЛИ лишает себя права выбора. РИ получит высшее образование и сам решит — применять его или нет, а ЛИ в высшую школу не пойдет и лишит себя хотя бы сомнительной возможности на дальнейший выбор (сужает горизонт).
Как ни странно, но прямой аналог этому – применение ненормативной лексики. РИ может «на ней» говорить и может выбирать, когда говорить так, а когда не говорить (уместно/ неуместно, надо/ не надо).
ЛИ такого выбора сделать не может, он просто запретит себе такую лексику («Это неприлично и неителлигентно»), то есть (опять) застрянет на очередном запрете ради запрета и впадёт «в эмоциональную кому», когда воскликнет «***дь», уронив себе на ногу молоток.
То есть мало того, что нога болит, так еще и активизируется страх наказания, например, удар молнией за неителлигентное поведение. РИ выдаст «плохое слово» и, если надо, просто принесет извинения, так как соотносится с окружающей реальностью.
А ЛИ извиняться не станет, он слишком поглощен своими процессами (болью в ноге и ожиданием наказания). Со стороны это (не извинение) может выглядеть, как хамство.
На самом деле у ЛИ нет возможностей для извинений, так как самим фактом извинения он подтвердит факт своей неителлигентности, как «Я повел себя неителлигентно и, если я извинюсь за свое поведение, то извинение подтвердит мою неителлигентность» и «Если я извинился за некий факт, значит этот факт существует (факт неителлигентности)».
А такого признания ЛИ не может себе позволить, он и бокал, разбившийся перед ним, не видит. Как он промолчит о бокале, разбитом другим человеком, так и промолчит про бокал, который он разбил сам.
Так поступают люди-редиски, поэтому и названы они ЛИ (ложными интеллигентами).
Как-то так... Попробуем подвести некое резюме.
Я не знала, куда пойдет мысль, так как не планировала заранее ход повествования и, уже написав это, поняла, что советское и достаточно устоявшееся определение интеллигентности – вообще «не про то», оно формализовано, в нем отсутствует сам (живой) человек (впрочем, это неудивительно, в те времена формализация — это «мама родная»).
Может ли надевший очки («потому, что много книжек читает») быть хулиганом? Да, может. Он знает, как быть нехулиганом. Может хулиганить, а может не хулиганить.
Итого:
1. У интеллигентности (здесь «манерности», «ритуализированности») есть свои базовые и понятные корни (страх смерти и желание быть здоровым).
2. За интеллигентами интересно смотреть всем — и интеллигентам, и неинтеллигентам, при этом интеллигент может привлекать внимание, а может не привлекать (про осознанность).
3. Интеллигент хорошо знает правила и именно поэтому может их нарушать.
4. Со-отношение «я и общество» у интеллигента сбалансировано.
5. Право выбора у интеллигента есть, как и вариативность.
6. Интеллигент не отвергает свои чувства и чувства других людей, и не делает вид, что не существует своих поступков и поступков других людей.
7. Признаться в своем незнании/неумении и попросить помощи — не проблема для интеллигента.
8. Интеллигент эгоистичен, он испытывает неловкость, когда неловко другим, поэтому на вопрос «Можно или нельзя нарушить правило?» чаще ответит «Можно».
Опять получилось длинно и долго, но вы дочитали? Конечно. Ведь...
9. Реальный интеллигент никуда не торопится.
Вопросы для комментариев
1. Почему П.П.Шариков сказал о «мучении» («Мучаете сами себя, как при царском режиме»)? В чем, где и почему он нашел именно «мучение»?
2. Часть какого произведения я неточно цитировала (про «скатерть в столыпинском вагоне»)?
3. Допустим, что агрессивный манипулятивный маркетинг — это интеллигентно (просто и именно допускаем), тогда в чём эта интеллигентность?
4. Какие определения (характерные) признаки интеллигента вы добавили бы?
5. Считаете ли вы себя интеллигентом? И как часто употребляете слово «интеллигент»?
Обращайтесь, если что... (любой город; первая консультация проводится бесплатно).
С уважением, Нечаева Е.А.
